Когда наступит зимнее утро река Иордан покроется корочкой льда. Я сяду в спальне, закутавшись в плед белой шерсти — и сердце мое уж не тронут поход Иоанна-крестителя в обетованные земли и дикая страсть Саломеи, мечтавшей отсечь ему голову
Когда наступит зимнее утро с улицы шумной услышу смиренный стук гэта Тело мое во владенье Природой великою вступит и как жизнь после смерти беззвучны шаги мои станут
Острый, как бритва, запах цветущей айвы дерзко проникнет вдруг через закрытые двери - словно воскрес чей-то дух и, подкравшись, стоит предо мною...
Как мне суметь в этот миг притвориться ученым бесстрастным, сухо разъявшим весь мир на сплошные законы? Мол, как прилив и отлив, неизбежны уходы-приходы всех, кто живет под не нами придуманным небом...
Проснись же, Любовь моя...
Когда наступит зимнее утро, с рассветом должны закричать будут птицы — вот только глазам твоим черным не хватит рассвета Не рассмеешься ты голосом нежным, как птица, радуясь солнцу и не протянешь мне руки навстречу, точно ребенок...
С каждой такою мыслью корчусь я в пледе из белой шерсти и заставляя себя, через силу Оду кричу я, Оду любви своей
Когда наступит зимнее утро сердце мое возвратится к жизни и, откричав и напевшись вдосталь, думать придется, как жить мне дальше По янтарному небу рассветом поплывет, рассыпаясь, пыльца золотая во дворе залает ушастый мой пойнтер и привычка все время в чем-то нуждаться вернется ко мне. точно старый приятель...
Я любил ее!...
Когда наступит зимнее утро лед на реке Иордан будет крепким.