В ярости скошены травы День наречен тумой* Смех водворен в оправу властной рукой чужой И безмятежно сны проплывали мимо ясных глазень чередой Рассвет безбрежный тешил остатком грез собранных в ночь в рукава. Шептал прибой спрятаться в горе-горсть хрусталём, росой степной умыто лицо и названо имя, что в коре пролегло рубцом горьким. И безрассудно доверено слову ревнивой молвы.