Их расстреляли на рассвете Когда еще белела мгла, Там были женщины и дети И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться, Затем к обрыву стать спиной, И вдруг раздался голос детский Наивный, чистый и живой:
-Чулочки тоже снять мне, дядя? Не упрекая, не браня, Смотрели прямо в душу глядя Трехлетней девочки глаза.
\"Чулочки тоже..?\" И смятеньем эсесовец объят. Рука сама собой в волнении Вдруг опускает автомат.
И снова скован взглядом детским, И кажется, что в землю врос. \"Глаза, как у моей Утины\" - В смятеньи смутном произнес, Овеянный невольной дрожью.
Нет! Он убить ее не сможет, Но дал он очередь спеша… Упала девочка в чулочках. Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, а если б дочка Твоя вот здесь бы так легла, И это маленькое сердце Пробито пулею твоей.
Ты человек не просто немец, Ты страшный зверь среди людей. Шагал эсесовец упрямо, Шагал, не подымая глаз.
Впервые может эта дума В сознании отравленном зажглась, И снова взгляд светился детский, И снова слышится опять, И не забудется навеки \"ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?\"