Бари Алибасов.. Мне хотелось, чтобы эта песня была не о любви «до гроба», а о горечи тех измен, к которым склонен почти любой мужчина, как бы он не любил единственную. Эта горечь, должна была трагично сочетаться с «последним обращением» к той, которая была всегда рядом, всегда любила, но не всегда была нужна.
Это трудная задача, потому что она сложна драматургически. Здесь нет «линейных» чувств, это не примитивный чёрно-белый мир, свойственный песням о преданной любви.
Решил переписать всё заново, под своим контролем. Вова вроде бы уловил мой замысел, эмоционально пел так, как я чувствовал песню, но слишком голос его был чист и правилен. А мне нужен был надломленный, треснувший голос.
Вовка возмущался: Что мне связки вилкой поковырять? Если так у тебя получится неправильно петь, поковыряй,- требовал я. В конце концов он устал, мы разошлись до утра.
Утром он пришёл в студию, хрипит, горло болит, петь не может. Я говорю: Попробуй. Он попробовал, мимо нот, но голос был тот, который мне нужен. Все рассмеялись, впервые услышав лажу в исполнении Политова, а я заорал: «Вот так и пой».
Через 5-7 минут он распелся, уже мог извлекать больным горлом стройные звуки, но в голосе была слышна трагедия надломленного человека. Так и записали.
Как-то я ради стёба опубликовал на сайте видеозапись, где Вова издавал больным голосом нестройные звуки. Всем, кто был тогда в студии, было очень смешно. Но меня поразило, насколько у нас разное чувство юмора.
Мы ржали от удовольствия, что Вован поёт нестройно, такое обычно не услышишь, а кто-то в комментах очень критически отнесся к его пению, восприняв это не как мою шутку, а как реальный политовский вокал. Тогда я подумал, что мне с моими шутками надо быть поаккуратней. К сожалению, это правда, многие не понимают, когда я шучу, а когда говорю серьезно.