На рѣкáхъ Вавилóнскихъ, тáмо сѣдóхомъ и плáкахомъ, внегдá помянýти нáмъ Сióна: на вéрбiихъ посредѣ́ егó обѣ́сихомъ оргáны нáшя. Я́ко тáмо вопроси́ша ны́ плѣ́ншiи нáсъ о словесѣ́хъ пѣ́сней, и вéдшiи нáсъ о пѣ́нiи: воспóйте нáмъ от пѣ́сней Сióнскихъ. Кáко воспоéмъ пѣ́снь Госпóдню на земли́ чуждéй? А́ще забýду тебé, Иерусали́ме, забвéна бýди десни́ца моя́. Помяни́, Гóсподи, сы́ны Едóмскiя въ дéнь Иерусали́мль глагóлющыя: истощáйте, истощáйте до основáнiй егó. Дщи́ Вавилóня окая́нная, блажéнъ, и́же воздáстъ тебѣ́ воздая́нiе твоé, éже воздалá еси́ нáмъ: блажéнъ, и́же и́метъ и разбiéтъ младéнцы твоя́ о кáмень.
При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши – веселья: «пропойте нам из песней Сионских». Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего. Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: «разрушайте, разрушайте до основания его». Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!