Странная дрожь пробежит по всему телу от доброго всепонимающего взгляда Елены Малышевой. Талым снегом за шиворот, барьер телевизора взорван. Губами прижимаясь к ушной раковине, прошипит: ЭТО НОРМА!
Я склоняюсь к ней с полным ртом жареного лука. Говорю, что это я погибший в отсеке шасси безбилетник. Мотался по миру четверо суток. Вместо того, чтобы воровать майки из h&m. Жрать марки на детских площадках. Мастурбировать под тустеповый бас. Варить мыло из одиноких старух. Сдавать в ломбард их золотые зубы. Спать на бревне посреди трассы на Крым. Врастать в стул, задыхаться от стен. Стать неврастеником. Потерять себя на острие заточенных клемм.
Тщательно отстроенная лента VK трещит от напора репостов Massive Attack, исполняющих Летова. Давай ещё Янку репостни! Чё ты как этот то?
Стираешь без Vanish и пишешь в стол. Постой! Пишешь?! Нет, скорее под себя гадишь. Ведь в жизни нет смысла, если твои потуги не записаны. Если со сцены не сможешь прокричать SERIOUS BUSINESS Если сны под прозаком и дебош под трамадолом. Путь барлога будет преграждён посохом седовласового старикана в белой футболке Жуниньо. Живи, блять, пока кабан в кабаке тебе не проломил череп. Пока открыты восприятия двери. Пока друзья под пизженный бит стелют слова, как монаршую стерлядь.
Под светом софитов Доб сбивается и вместо текста «Полли» говорит: Блевать - это нормально, Дань. Не слушай ты этих баранов ебаных.
Во рту громко хрустнуло, и солдат взвыл. Сопротивление прекратилось. Щипцы выскочили из рук. Врачом был Михаил Булгаков, Дэниел Редклифф или Джон Хэмм. На пол упал кусок фантазии о светлом будущем в ярких красках и смелых выражениях. В руках нет барабана, флага и желания умирать под Кремлём. В руках только твой член и пустой кошелёк. Николай продолжает ковыряться ногтем на стыке кафельных плит. дождаться, когда стены перестанут быть плоскими Николай пробуждается от двадцатичетырехлетнего сна и потрошит один за другим чайные пакеты. дождаться, когда стены перестанут быть плоскими Николай учился на факультете добропорядочных мужей и теперь навечно заперт в обнимку с белым другом. дождаться когда стены Сережа! В этом городе нет больниц. Здесь свет отключают ровно час ночи. И лучше уж терпеть говорливых напарников, полное бездействие и бессмысленный труд, чем снова идти на стройку разнорабочим. Пуэр необходимо пробудить своим дыханьем, каждую встретившуюся девушку взглядом до угла дома вести. Николай ногтями пальцев вырыл себе отличную яму. Доб сбивается и вместо текста «Полли» говорит.