Милый мой строен и высок, Милый мой ласков, но жесток, Больно хлещет шелковый шнурок. Разве в том была вина моя, Что цвела пьянящая весна, Что я счастьем, так была полна
А Потом, когда судьи спросили: «А вот этот шнурок, это вы подарили?» — Им Ответила я, вспоминая: «Я Не помню, право не помню, не знаю!»
Как то раз, странно недвижим, Он смотрел сквозь табачный дым, Как я в танце увлеклась с другим. Разве в том была вина моя, Что цвела пьянащая весна Что я счастьем так была полна
А Потом, когда судьи спросили: «Так вы ему в эту ночь изменили?» — Им Ответила я, вспоминая: «Я Не помню, право не помню, не знаю!»
В ранний час пусто в кабаке, Ржавый крюк в дощатом потолке, Вижу труп на шелковом шнурке. Разве в том была вина моя, Что цвела пьянящая весна, Что я счастья выпила до на
А потом, когда судьи спросили: А вы его когда-либо любили? Им ответила я Понимая, да,да,да,любила Теперь я знаю...