Саша с Борей на фото. Снято в черно-белых семидесятых, Гоп-квартира на Белорусской, диссидентство под коньячок. Этот в Денвере, тот в Торонто В сердце целились, как в десятку. И взлетели к иным высотам, надавив спусковой крючок.
Нету смысла в перечислении Всех имен. Мое поколение Вырабатывает помаленьку отведенный на жизнь ресурс. У Володи сломалось сердце. Дали сбой сосуды у Лены. Лена пела, как мне не снилось. Лена…лето…четвертый курс.
У Лены был потрясающе красивый низкий грудной голос.И мне казалочь,что именно такой должен быть у настоящей роковой женщины, а не высокий пронзительный писк,как у меня в 20 лет...
Все сильнее заботит проза. Нет желаний. Одни неврозы. У костра согреваться хочется много меньше, чем у камина. Я смотрю фотографии ночью, И колотит меня…морозит… Подводящим итоги кажется, что над прошлым зияет минус.
Стали частыми похоронки… Вновь читаем по электронке, Что такой-то, или такому-то больше с нами не петь в концерте У кого-то устало сердце, у кого-то сгорели бронхи. Мы сточились, как карандашики старой фабрики «Сакко-Ванцетти».
Передышки хрущевской дети, Бог не фраер, и шельму метит. Поколение олигархов и бомжей с МГУшной ксивой Убывает. Но здесь, на фото, все мы живы, и солнце светит, И в глазах наивная вера в то, что жизнь проживется красиво…