Наталья Ключарёва Деревня дураков (повесть) http://www.knigi-skachaty.ru/read/20767/page-s_1.html читает Леонтина Броцкая
Глава шестнадцатая
Саня
Поздно вечером у калитки Анжелика долго целовалась с провожавшим ее Саней. Свои ужасные очки он снял, чтоб не мешались, и в слабом свете, сочившемся сквозь кусты из окон, выглядел вполне приемлемо. К тому же Саня признался, что любит ее с седьмого класса, и это польстило Анжелике и продлило поцелуйный марафон далеко за полночь.
Но утром, взглянув на поджидавшего ее бледного квазиморду, который, казалось, никуда не уходил, Анжелика ужаснулась, тихонько прокралась по огороду, скользнула в дырку в заборе и побежала в школу обходным путем, по волглому осеннему лугу.
Весь день, натыкаясь взглядом на погибавшего от отчаяния Саню, Анжелика колебалась между жалостью и отвращением. Когда перевешивала жалость, она снисходительно улыбалась – и квазиморда озарялся надеждой.
На третьем уроке она даже позволила ему сесть с собой за одну парту, и тот сорок минут подряд мял ее руку своей потной ладонью, что окончательно переполнило чашу с отвращением, и вызванная на за школу, Анжелика безжалостно сообщила, что всё вчерашнее было .
Вечером раздувавшийся от важности пятиклассник Илья Сергеич доставил ей толстое письмо. На конверте было написано: «Оставь надежду всяк сюда входящий» и нарисован, правда, не очень похоже, череп, из глазниц которого катились чернильные слезы.
Анжелика, обожавшая любовные романы, прочитала Санины излияния взахлеб: все красивые слова из книжек впервые были обращены к ней лично, – и голова ее запылала от восторга.
Оставь меня, – писал Саня, – но не в последний миг, когда от мелких бед я ослабею, оставь сейчас, чтоб сразу я постиг, что это горе всех невзгод больнее.
И Анжелика, вопреки Саниному призыву, тут же решила быть с ним до конца жизни и умереть в один день. Она вырвала страницу из тетради, подперла щеку и задумалась над ответом. Письменная речь давалась ей нелегко. Она начинала, зачеркивала, комкала бумагу и чуть не плакала от невозможности выразить себя.
– Скажи мне это сама! – замученно просипел Саня, уже давно сидевший верхом на заборе и наблюдавший за ней в открытое окно.
Анжелика взвизгнула, уронила ручку и, вскочив, зачем-то выключила свет. Потом с колотящимся сердцем выглянула во двор. Саня, уже скатившийся с забора, стоял внизу, молитвенно воздев к ней руки, и жалко посверкивал в сумерках стеклами очков. Недолго думая, она вскарабкалась на подоконник и сиганула в его объятия.
Так продолжалось неделю. При свете дня Анжелика кривилась и воротила нос. А вечером после очередного многостраничного послания – таяла и сдавалась. Саня, почти не спавший, почернел с лица и начал заговариваться.
Евдокия Павловна, оправившись от размолвки с мужем, вышла на работу и с первых же минут поняла, в чем дело, в отличие от Мити, который никак не мог взять в толк, с чего это Саня так резко поглупел.
Сначала она вызвала в учительскую Анжелику и сделала ей строгое внушение. Не помогли даже любовные гороскопы, на которые та хитроумно пыталась перевести разговор.
– Не будь стервой, – твердо сказала Евдокия Павловна. – Это тебе счастья не принесет. Без всяких гороскопов знаю.
– Почему я стерва? – изумилась Анжелика.
– Ты тешишься, а у парня всё серьезно.
– Может, и у меня серьезно?
– Мне-то не ври. Я-то вижу.
Анжелика заплакала и выбежала из учительской, даже не взглянув на страдавшего в коридоре Саню. Тот было бросился следом, но Евдокия Павловна непререкаемым директорским тоном приказала ему войти.
– Ты умный человек, а ведешь себя как дурак, – начала она педагогическую беседу с несчастным влюбленным.
Саня мрачно засопел.
– Неужели ты сам не видишь, что она – девочка легкомысленная и на глубокие чувства не способна? По крайней мере, пока.
– Вижу, – проскрипел Саня, как падающее дерево.
– Так зачем же себя обманываешь? Знаешь сказку про мотылька и свечку?