Наталья Ключарёва Деревня дураков (повесть) http://www.knigi-skachaty.ru/read/20767/page-s_1.html читает Леонтина Броцкая
Глава семнадцатая
Крах
Много времени спустя, когда Митя обрел способность думать о происшедшем, он поразился тому, что всё обвалилось так сразу, буквально за день, будто висело на одной ниточке.
Утром, идя в школу под ледяным дождем, слизнувшим за ночь почти все листья, он заметил незнакомую черную машину у церковной ограды. Мало ли кто мог приехать к отцу Константину, но Мите стало почему-то нехорошо и тревожно. Особенно когда во дворе мелькнула бильярдная лысина пенсионера Гаврилова.
На полпути он нагнал Евдокию Павловну, месившую грязь высокими резиновыми сапогами.
– Епархиальное начальство нагрянуло, – горестно сообщила она. – Добился правды, вражье брюхо! Хорошо, что Васенька пока в школе, глаза б мои его не видели, а то бы и на нас доносы писал. А нам вообще нельзя никаких жалоб – мигом закроют. Эх, досидеть бы тихо. Да разве дадут.
Маленькая Дуня безнадежно махнула рукой и привычно проглотила слезы. Ветер выворачивал наизнанку ее старый зонт, из которого торчали две ржавые спицы. Митя оступился и зачерпнул башмаком воду. На душе у него сделалось совсем темно.
В классе тоже царило уныние. Анжелика кусала пунцовые губы и нервно куталась в кофту, не сходившуюся на груди. Внутри у нее всё болело, припухшие глаза нестерпимо резал электрический свет. Она разглядывала парту и ненавидела мир.
Обе Даши, удрученные состоянием подруги, сидели понурившись и на вопросы отвечали невпопад. Васенька самозабвенно зубрил таблицу косинусов к грядущей контрольной по математике. Паша созерцал свое отражение в оконном стекле и озабоченно поправлял неправильно лежавшую челку. Сани не было.
Митя кое-как отвел уроки, проверил скучные сочинения, всем классом беззастенчиво содранные у младшего Гаврилова, который умудрился дословно законспектировать Митины монологи, и собрался идти домой. Тем более в учительской вот уже битый час в голос рыдала Анжелика, и его присутствия там явно не предполагалось.
Вдруг в кабинет бочком втянулся Васенька. Его благообразное румяное лицо было до того перекошено, что Митя, грешным делом, подумал о безвременной кончине пенсионера Гаврилова. Но Васенька принес совсем другую весть. Ему пришлось несколько раз повторить, прежде чем до Мити дошел смысл сказанного:
– Саня наложил на себя руки.
Они выскочили под дождь. На бегу Васенька докладывал, что зашел к Сане за учебником по физике и, не застав того дома, попросил разрешения самому поискать нужную позарез книжку.
– Захожу к нему в комнату, – возбужденно тарахтел младший Гаврилов, – а на столе записка. Мол, до свиданья все, не хочу больше жить в вашем подлом мире. Правда, трупа нигде нет. Знать, в реке утопился.
– Не мели ерунду! – задыхаясь, выкрикнул Митя. – Воды по колено! Кто там утонет!
– Если камень на шею, то можно, – не согласился Васенька. – Или в запруде. Мужики с баграми туда побежали.
Санина мать, тощая самогонщица Алевтина, с потусторонним синеватым лицом встретила их на пороге. В руке у нее тряслись исписанные тетрадные листки.
– Всё перерыла, – глухо сказала она. – Нашла и завещание. Нате, полюбуйтесь. Тут и про вас есть. И по мне, гаденыш, прошелся. Народ я, видишь, спаиваю. А на что бы я его, чистоплюя, кормила? На пособие? Зла не хватает!
Она развернулась и ушла в комнату. Митя мельком увидел следы лихорадочного обыска. Выдвинутые ящики стола, рассыпанные по полу книги. Всё как в его детском кошмаре, подкравшемся откуда не ждали.
Митя вышел на воздух, шикнул на сопевшего за плечом Васеньку и стал читать. В сочинении, озаглавленном «Прощальное письмо», Саня сбивчиво и подробно перечислял свои претензии к мирозданию.
С трудом продираясь сквозь вереницы придаточных предложений и незакавыченных цитат, Митя узнал, что в Саниной смерти виновато всё без исключения человечество, но особенно – самогонщица Алевтина, которую Саня демонстративно не называл матерью,