Все сохраняется.. Даже каштаны в твоей ладошке, двадцать лет назад упавшие с крон. И, когда чернеют фамильные вилки, ложки, и расступится морем иная утварь -люди ищут порталы в замки, где ничем нельзя обладать, кроме консервной банки, из которой дети делают телефон. Желудь с шапкой, грецкий орех и солнце в пыльном просвете крыши, как мед, коричневой. Самое нужное, знать, нам остается для обустройства дома, впервые-личного. Радость бездомным!Вечный покой бесприютным! Тлеют, как торф, потолки, размывая предел. Но почему я боюсь не пространств безлюдных, а человека, чью жертву никто не презрел? Более всех приволий пустых и белых - тех собратьев, чья жертва не догорела, я устрашилась, брат,и дары в корзине превратились в дым уходящий синий. Но хранится в пригоршни цвет акаций, Жизнь назад добытый с весенних крон. Думала, что истлели, что только снятся, прихожу в тот дом, куда чад поднялся- а сады цветут.. по- прежнему широко.