Перед воротами незастроенного будущего мы возвещаем сегодня вам, художники, ваятели, музыканты, актеры, поэты - вам, люди, для кого искусство не есть только повод к разговору, но служит источником реальной радости, наше - Слово и Дело.
Тупик, в котором застряло искусство в результате последних 20-ти лет исканий, должен быть проломан.
Начавшийся еще на заре нашего столетия неудержимый рост человеческих знаний с его властным проникновением в глубины еще вчера таинственных законов мира - расцвет новой культуры и новой цивилизации с их еще невиданным в истории порывом широких народных масс к обладанию отвоеванными у природы благами - порывом, с которым тесно связан разлив народов, идущий к единому союзу единого человечества - и, наконец, Война и Революция - эти очистительные грозы грядущей эпохи -поставили нас перед совершившимся фактом уже родившихся, уже действующих новых форм жизни.
С чем идет искусство в эту расцветающую эпоху человеческой истории?
Имеет ли оно на руках средства, необходимые для постройки Нового Великого Стиля?
Или оно полагает, что новая эпоха может и не иметь нового стиля?
Или оно полагает, что новая жизнь может принять творчество, построенное на основах старого?
Несмотря на требование возрожденного духа нашего времени, искусство все еще кормится впечатлением, внешностью, блудит в беспощадном шатании от натурализма к Символизму, от Романтизма к Мистицизму и обратно.
Попытка кубистов и футуристов вывести изобразительное искусство из этой трясины прошлого не привели ни к чему, кроме новых заблуждений.
Кубизм, начав с упрощения изобразительной техники, кончил ее анализом и на нем застыл.
Расколоченный вдребезги логической анархией мир кубистов не может удовлетворять нас, уже произведших революцию, нас, строящихся, нас творящих и созидающих.
Можно было с интересом следить за опытами кубистов, но нельзя следовать за ними, убедившись, что опыты эти ведутся на поверхности искусства, не задевая его основ, убедившись, что в результате получается все та же графичность, объем, декоративность, плоскости, что и в старом искусстве.
Футуризм можно было приветствовать в его время за освежающий размах им возвещенной революции, за уничтожающую критику прошлого, ибо ничем иным нельзя было б взять этих художественных баррикад "хорошего вкуса" - для этого нужен был порох, много пороху - но нельзя строить художественной системы на одной только революционной фразе.
Стоило нам за блестящей внешностью футуризма рассмотреть его сущность, чтоб оказаться лицом к лицу с самым обыкновенным краснобаем, очень ловким и очень врущим малым в лохмотьях поношенного Патриотизма, Милитаризма, Презрения к женщине и прочего провинциального тряпья.
В области живописных заданий футуризм не пошел дальше подчищенной попытки фиксировать на холсте зрительный рефлекс - попытки, которая уже у импрессионистов подошла к своей несостоятельности.
Каждому ясно, что простой графической записью ряда моментальных снимков остановленного движения не воссоздашь самого движения.
Неконец, полное отсутствие линеарной ритмики превращает футуристическую картину в пульс мертвеца.
Широковещательный лозунг о быстроте играл в ркуках футуризма самым крупным козырем.
Мы вполне признаем звучность этого лозунга и понимаем, что он способен сшибить с ног даже самого крепкого провинциала.
Но стоит спросить любого футуриста, как он себе представляет быстроту, и на сцену появится весь арсенал бешеных автомобилей, грохочущих вокзалов, перепутанной проволоки, лязга, стука, шума, звона, вертящихся улиц - надо ли убеждать их в том, что все это вовсе не требуется для быстроты и ее ритмов.
Посмотрите на солнечный луч: тишайший из тишайших сил пробегает 300000 тысяч километров в секунду.