Как солнце закатилось, Умолк шум городской, Маруся отравилась, Вернувшися домой.
В каморке полутемной, Ах, кто бы ожидал, Цветочек этот скромный Жизнь грустно покидал.
Измена, буря злая, Яд в сердце ей влила. Душа ее младая Обиды не снесла.
Ее в больницу живо Решили отвезти, Врачи там терпеливо Старалися спасти.
- К чему старанья эти! Ведь жизнь меня страшит, Я лишняя на свете, Пусть смерть свое свершит.
И полный скорби муки Взор к небу подняла, Скрестив худые руки, Маруся умерла.
Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. - в разделе: "Из репертуара Саши Давыдова (1849-1911)", без подписи автора. Но маловероятно, что это мог петь Давыдов, так как он умер в год рождения песни - в 1911 году, причем в последние годы жизни не пел.
Шлягер 1911 года. Песня вышла в том году на пластинке Нины Дулькевич, с авторством Якова Пригожего, пианиста и аранжировщика московского ресторана "Яр" (фирма "Сирена Рекорд", Петербург, 1911 г., под загл. "Маруся умерла", подпись: Я. Пригожий. См.: Очи черные: Старинный русский романс. М.: Изд-во Эксмо, 2004, стр. 175). Мотив явно заимствован из песни "Разлука ты, разлука".
Исследователь истории грамзаписи Глеб Скороходов пишет, что в том 1911 году "Марусю" записали на пластинки сразу несколько фирм, уже через год песня потеряла авторство и на пластиночных этикетках стала указываться как народная (Скороходов Г. А. Тайны граммофона: Все неизвестное о пластинках и звездах грамзаписи. М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Алгоритм, 2004, с. 262).
Песня сохраняла популярность на протяжении десятилетий. Есть запись цирковой клоунады 1919 года "Шарманка" в исполнении знаменитого клоуна-акробата Виталия Лазаренко, где звучит песенка "Маруся отравилась" (также там звучала "Последний нонешний денечек").