У Алисы мысли появились, что она в больнице, а не в чудной стране. Прохлада кафеля и сталь скальпеля стали будто появляться из вне, Из пространственных недр, откуда-то, где кемарит Ктулху. Вдруг протянулась рука и взяла Алису за руку. Мягко, но сильно пальцы спиралями свились, Тут же стало горячо, будто соединились плюс и минус. Внутри что-то уменьшалось, тело становилось словно на вынос. Алиса была уверена, что уже до красна накалилась. Истина подобралась к ней максимально близко. Она была яркой и острой, но, к сожалению, без особых изысков. И словно из старого револьвера извлекли блестящую гильзу, Из вен Алисы извлекли иглу от огромного шприца.
А Пеппи очнулась без чулок, Думала, что чокнулась, но потом всё стало ОК. Очнулась без чулок… Однажды Пеппи очнулась без чулок, Думала, что чокнулась, но потом всё стало ОК. Очнулась без чулок…
Белоснежка, закинув ножку на ножку небрежно, В страхе шарила взглядом и потихоньку лишалась одежды. Конечно, уже ничего не будет, как прежде, но пошло всё к лешему, Ведь ноздря в порошке, а на кишке лежит Ешка. На хороший финал нет никакой надежды, Из этих семейств с ней никто не будет вежлив. Это потом она заберёт свои денежки, А сейчас ей будет больно и неприятно, как девушке, Что с шести до шести будет жести и сексу подвержена.
А Пеппи очнулась без чулок, Думала, что чокнулась, но потом всё стало ОК. Очнулась без чулок… Однажды Пеппи очнулась без чулок, Думала, что чокнулась, но потом всё стало ОК. Очнулась без чулок…