Невѣдомый - Уртын дуу | Текст песни

• Тексты песен
• Невѣдомый
• Уртын дуу

Проблема генезиса протяжной песни уртын дуу является важной и значимой в осмыслении природы протяжного пения монгольских народов. Несомненный интерес представляет вопрос изучения обрядовых и мифологических корней, культурных традиций в истории происхождения протяжных песен монгольских народов.
Мифологическое содержание раскрывается в удивительных тюркских и монгольских легендах. Согласно древнетюркской генеалогической легенде, «у хуннского императора (шаньюя) родились две дочери чрезвычайной красоты. Вельможи считали их богинями… Шаньюй сказал, я предоставлю их Небу. И так на север от столицы в необитаемом месте построил высокий терем, и, поместив там обеих дочерей, сказал: «Молю Небо принять их». Один старый волк стал денно и нощно стеречь терем, производя вой, вырыл себе нору под теремом и не выходил из нее. Меньшая сестра… сошла к волку, вышла замуж и родила сына. Потомство от них размножилось и составило государство: посему-то люди здесь любят продолжительное пение (протяжное – Л.Д.), или воют подобно волкам» [2, с. 214-215]. В комментарии приведенной выше легенды Иакинф Бичурин подчеркивает, что «монголы и ныне поют песни протяжно и жалобно, точно как воют» [там же].
О происхождении протяжной колыбельной песни свидетельствует монгольская легенда: «Одна бедная девушка родила ребенка и, боясь гнева родителей, оставила его в степи. Через три года араты нашли его и привели в айл. В ту ночь печально выли волки по своему приемному брату, которого они выходили, завернув в овечью шкуру и продержав так три года (подобный обычай сохранения недоношенных детей, кстати, действительно был распространен у монголов). Этот вой и был первой монгольской колыбельной песней» [5, с. 34]. Искусством протяжного пения наделены избранные люди из простых кочевников, о чем свидетельствует известная монгольская легенда о слепом Тарвае: «15-летний Сохор Тарвай (Слепой Тарвай) заболел оспой, и одноулусники (односельчане), и одноулусники (односельчане), думая, что смерть неминуема, оставили его одного умирать. Он умирает, душа его попадает к Эрлику-хану, владыке ада, но тот отпускает его душу, поскольку не пришло еще время мальчику появляться перед ним. В качестве компенсации за ошибку и напасный страх Эрлик-хан дарит ему умение петь, прекрасный голос. Но за то время, пока тело мальчика лежало неподвижным посреди степи, птицы выклевали ему глаза, и он стал слепым – Слепым Тарваем» [там же].
По мнению исследователя традиционной музыкальной культуры народов Сибири Ю.И. Шейкина, в исторических хрониках о протяжном пении говорится как об отличительном знаке этнического поведения представителей народов степи [8, с. 295]. В частности «древнетюркский правитель Хейли-хан попал в плен к китайцам. В поведении хана хроника выделила только то, что «он долго был задумчив и печален: пел со своими домашними заунывные песни и проливал слезы…» [Цит. по 8, с. 295; 2, с. 246]. По данным исследователей монгольской культуры известно, что «хунны, жившие в IV в. до н.э. пели песни с длинной заунывной мелодией» и протяжные песни распространились среди кочевников Центральной Азии еще до образования единого монгольского государства [7, с. 15]. По-видимому, не случайно такие определения протяжных песен, как «длинные, заунывные, жалобные песни» ассоциируются с волчьим воем, а мифологическая основа возникновения протяжного пения косвенно подтверждает мнение бурятских и монгольских ученых о происхождении древнего рода шоно («волк») у монголов и бурят.
Феномен протяжного пения как одной из сакральных форм обрядового поведения этноса представляет уникальное явление в песенной практике народов Сибири. По мнению бурятского этнографа и фольклориста Д.С. Дугарова, протяжные песни монгольских народов «были неразрывно связаны с обрядностью культа плодородия, жертвоприношения небу, земле, духам – хозяевам родоплеменных священных гор, рек и озер, т. е. исполнение песен ай дон (бурятские протяжные песни – Л.Д.) – обязательный компонент обрядовой системы белого шаманства (или тэнгризма)» [4, с. 96]. Причем, доказывая общее происхождение бурятской протяжной песни ай дон и монгольской протяжной айзам/айдзам дуу, автор подчеркивает, что обрядовое протяжное пение в глубокой древности «в эпоху скифо-сибирского этнокультурного единства на просторах степей Центральной Азии, на протяжении последних семи-восьми столетий бытовало обособленно в Монголии и Прибайкалье в совершенно разных экономических и социально-политических условиях, что не могло не отразиться на его исторической судьбе» [там же, с. 103]. По предположению исследователя монгольской народной музыки Б.Ф. Смирнова, истоками протяжных песен являются бестекстовые возгласные распевы [6, с. 22]. По-видимому, основу интонационной системы монгольской протяжной песни уртын дуу составляют пастушеские возгласные распевы, имеющие функциональную неоднозначность в степной культуре монгольского народа. На наш взгляд, именно в возгласных распевах, возникших в результате под?

Невѣдомый еще тексты