В колпаке звездочета, с книгой судеб под мышкой Я соломенной крышкой укрываюсь от ветра Пятьдесят километров, три коня да карета И на смену к зиме не готовятся сани Не Иван я Сусанин и не стойкая Зоя Помусоля мозоли, лезу я по канату Над Арбатом, Рабатом, квадратом Болоньи Колокольней не светит моя желтая шапка «Папка, папка!»,- все кричу я ребенком Когда вижу в пеленках его смутные формы А потом на платформе, подойдя чуть поближе Также смутно я вижу и отцом называю Укрываюсь, срываюсь под одеялом Надувным идеалом, шаблоном я грежу И грешу, вены режу, слезою давлюсь я А потом удивляюсь и каюсь, да, каюсь После видится сон мне: я с последней мечтою Именно с тою, первою встречной Шагаю над Млечным по невидимым нитям «Да, вы же летите!», — слышится снизу А потом с укоризной нам машут крылами И летят в небо сами, мы ж за ними не можем А она осторожно мою кисть отпускает И я просыпаюсь, я рассыпаюсь Книга судеб подмышкой — простая подушка А колпак звездочета — банальная шапка Под кроватью нет тапок, но зато надо мною Предрассветной игрою звенит колокольчик.