В конце села Валахчина, Где житель - пахарь исстари И частью - смолокур, Под старой-старой ивою, Свидетельницей скромною Всей жизни вахлаков, Где праздники справляются, Где сходки собираются, Где днем секут, а вечером Целуются, милуются,- Шел пир, великий пир! Орудовать по-питерски Привыкший дело всякое, Знакомец наш Клим Яковлич, Видавший благородные Пиры с речами, спичами, Затейщик пира был. На бревна, тут лежавшие, На сруб избы застроенной Уселись мужики; Тут тоже наши странники Сидели с Власом-старостой (Им дело до всего). Как только пить надумали, Влас сыну-малолеточку Вскричал: \"Беги за Трифоном!\" С дьячком приходским Трифоном, Гулякой, кумом старосты, Пришли его сыны, Семинаристы: Саввушка И Гриша; было старшему Ух девятнадцать лет; Теперь же протодьяконом Смотрел, а у Григория Лицо худое, бледное И волос тонкий, вьющийся, С оттенком красноты. Простые парни, добрые, Косили, жали, сеяли И пили водку в праздники С крестьянством наравне.
Тотчас же за селением Шла Волга, а за Волгою Был город небольшой (Сказать точнее, города В ту пору тени не было, А были головни: Пожар всё снес третьеводни). Так люди мимоезжие, Знакомцы вахлаков, Тут тоже становилися, Парома поджидаючи, Кормили лошадей. Сюда брели и нищие, И тараторка-странница, И тихий богомол.
В день смерти князя старого Крестьяне не предвидели, Что не луга поемные, А тяжбу наживут. И, выпив по стаканчику, Первей всего заспорили: Как им с лугами быть? Не вся ты, Русь, обмеряна Землицей: попадаются Углы благословенные, Где ладно обошлось. Какой-нибудь случайностью - Неведеньем помещика, Живущего вдали, Ошибкою посредника, А чаще изворотами Крестьян-руководителей - В надел крестьянам изредка Попало и леску. Там горд мужик, попробуй-ка В окошко стукнуть староста За податью - осердится! Один ответ до времени: \"А ты леску продай!\" И вахлаки надумали Свои луга поемные Сдать старосте - на подати: Всё взвешено, рассчитано, Как раз - оброк и подати, С залишком. \"Так ли, Влас?\"
\"А коли подать справлена, Я никому не здравствую! Охота есть - работаю, Не то - валяюсь с бабою, Не то - иду в кабак!\"
\"Так!\"- вся орда вахлацкая На слово Клима Лавина Откликнулась,- на подати! Согласен, дядя Влас?\"
\"У Клима речь короткая И ясная, как вывеска, Зовущая в кабак,- Сказал шутливо староста.- Начнет Климаха бабою, А кончит - кабаком!\" - \"А чем же! Не острогом же Кончать-ту? Дело верное, Не каркай, пореши!\"
Но Власу не до карканья. Влас был душа добрейшая, Болел за всю вахлачину - Не за одну семью. Служа при строгом барине, Нес тяготу на совести Невольного участника Жестокостей его. Как молод был, ждал лучшего, Да вечно так случалося, Что лучшее кончалося Ничем или бедой. И стал бояться нового, Богатого посулами, Неверующий Влас. Не столько в Белокаменной По мостовой проехано, Как по душе крестьянина Прошло обид... до смеху ли?.. Влас вечно был угрюм. А тут - сплошал старинушка! Дурачество вахлацкое Коснулось и его! Ему невольно думалось: \"Без барщины... без подати.... Без палки... правда ль, господи?\" И улыбнулся Влас. Так солнце с неба знойного В лесную глушь дремучую Забросил луч - и чудо там: Роса горит алмазами, Позолотился мох. \"Пей, вахлачки, погуливай!\" Не в меру было весело: У каждого в груди Играло чувство новое, Как будто выносила их Могучая волна Со дна бездонной пропасти На свет, где нескончаемый Им уготован пир! Еще ведро поставили, Галденье непрерывное И песни начались! Как, схоронив покойника, Родные и знакомые О нем лишь говорят, Покамест не управятся С хозяйским угощением И не начнут зевать,- Так и галденье долгое За чарочкой, под ивою, Всё, почитай, сложилося В поминки по подрезанным, Помещичьим \"крепям\". К дьячку с семинаристами Пристали: \"Пой веселую!\" Запели молодцы. (Ту песню - не народную - Впервые спел сын Трифона, Григорий, вахлакам, И с \"Положенья\" царского, С народа крепи снявшего, Она по пьяным праздникам Как плясовая пелася Попами и дворовыми,- Вахлак ее не пел, А, слушая, притопывал, Присвистывал; \"веселою\" Не в шутку называл.)