Видишь, все это необъяснимо просто, Пока все молчат о тюрьме, о суме… Но ты не посмеешь забыть меня, Господи, Здесь – на краю Ойкумены!
Седлай мне коней – Я разрываю землю руками, Я докопалась до памяти прошлых жизней. Я все еще в ней – Я задыхаюсь от этой памяти, Я защищаю свое сознание, как знаю.
Четыре попытки самоубийства На один стакан. Но я – все еще лучник хана С правом на первый выстрел.
Все в темноте обретает чудесное свойство – Падать на пол, разбиваться вдребезги… И вот я прошу: не оставляй меня, Господи, В этом модернистическом бреде.
Седлай мне коней – Я играю блюз на тетиве, У меня за спиной звенит монгольская степь. Я все еще в ней – Мой милый вчера захлопнул дверь, Он знал, что дело не в песнях и не в красоте.
Ведь он умел читать по губам И понял бы слишком быстро, Что я – все еще лучник хана С правом на первый выстрел.