Ни и о чём не просить. Ничего никому не сказать. Прозвенеть в пустоту одинокой ошибочной нотой. Никуда не свернуть — безысходна дорога назад, По привычке бежать запыхавшейся белкой в цейтноте. Не включаться в игру "победители мечут икру", Но себя по утрам загонять на работу, как в лузу. Даже небо крушить — если камнем ложится на грудь, Вытирать со стола зачерствелые крошки иллюзий. Так сложилось. И что? Здесь возможно иначе, мой Бог? Здесь вокруг — ни души, а в душе — непролазные дебри. Я не знаю, каким был задуман эффектный итог, А пока — чёрт-те что, сбоку бантик — дизайн непотребный. И спастись бы — да больно высокий назначен тариф. И доплыть бы, да берег так зыбок, что вряд ли удержит. Ну, чего тебе надобно, Боже? Скорей говори, Только ты не услышишь, как хрупкий ломается стержень. От себя не уйти, и срываться бессмысленно в бег. Ни на юг, ни в Сибирь, ни на Марс, что зачем-то открыли. И спускается снег — кружевная накидка для бед. Мне не нужен обман — даже сладкий. Верните мне крылья! Но по пояс в воде. Омывающей раны воде. Только плыть — не летать, если ты — не безумная рыба. Мы застряли нигде. В междумирье. И в каждом вожде Признаём чужака, И доводим до нервного срыва. Ну, чего тебе, Бог? Ты ещё не насытился, нет? Не хватило экспрессии? Или чего там — экстрима? Утопаю в вине. Погибаю на каждой войне. Воскресаю вдвойне. И пишу. И люблю. И — любимый. Вместо страсти в кино наблюдаю эффект домино, И догадка грызёт, что поспорили Бог и лукавый. Подтверждения нет. Но гляжу: постепенно на дно Погружается мир за стеклом моего батискафа.