В моем кармане песни, бесы и слова. Любите тротуары – я люблю карниз. С карниза капель-весна – кругом голова – Все станет радостью поперек да заебись... И скоро нам устанет удивляться даже рай. Скоро нам устанет удивляться даже рай.
И, как синичке, радуге кулак разожму – Радуге возрадуется мать ее гроза. Допоется песенка – пощады никому – Красным петухом за час до утра. И скоро нам устанет удивляться даже рай. Скоро нам устанет удивляться даже рай.
И заплачут сосульки от тайги до британских морей – На все стороны земли алый огненный свет. Из дремучих лесов, из великих степей Всем вопросам лукавым последний и дерзкий ответ, Что для родины богов никаких законов нет.
К святошам вели на допрос душу живу: Лечили, спасали, гладко свистели, Махали крестом, как ментовскою ксивой… Но не знала их весна – подсвечники полетели... Не знала их весна, да и крест их не знал – Сжег ручонки неповадно да и выпал совсем. Но не упал, а к солнышку в окно убежал, Невесомый и святой, светом поровну всем, Чтобы нам устал удивляться даже рай.
На отраженных куполах монетки крестами. Кривлялось зеркало, игралось в возрождение святыни Из могил без души наивными чудесами, А мы горели, чтобы не было нас здесь и в помине, Чтобы нам устал удивляться даже рай.
Из-под воды, из-под земли восстанет вмиг Китеж-град. Обретший душу-любовь спасенный Денница Засеет цветами разрушенный ад, Когда встанут часы и глянут ликами лица, Когда нам устанет удивляться даже рай.
И заплачут сосульки от тайги до британских морей – На все стороны земли – алый огненный свет (Жирно наискось накроется ваш happy end). Из дремучих лесов, из великих степей Всем вопросам лукавым последний и дерзкий ответ, Что для родины богов никаких законов нет, Что для Весны никаких законов нет, Что для родины богов никаких законов нет, Что для Руси никаких законов...
В моем кармане песни, бесы да слова. Кузнец Вакула туфельки везет...