В первый погожий каторшный денек Робко входил я под светлые своды Первый учебник и первый урок – Так начинаются каторшные годы.
Дважды два – четыре, дважды два – четыре, Это всем известно в целом мире. Дважды два – четыре, дважды два – четыре, Это всем известно в целом мире. Дважды два – четыре, дважды два – четыре, А не три, а не пять – это надо знать! Дважды два – четыре, дважды два – четыре, А не шесть, а не семь – это ясно всем!
А у нас пришла беда – здохли все учителя! Лев Толстой в мои года не пиздил такого! Не бываю я нигде, не дышу озотом. Занимаюсь на труде херофазотроном! То ли еще будет, то ли еще будет, то ли ещё будет, трол-ло-ло! То ли еще будет, то ли еще будет, то ли еще будет, трол-ло-ло!
Даром преподаватели Время со мною тратили, Даром со мною мучился Самый известный маг! Да-да-да! Ебаных преподавателей Слушал я невнимательно. Все, что ни задавали мне, Делал я кое-как!
Буквы разные писать Тонким перышком под зад. Учат в школе, учат в школе, учат в школе. Учителей всех убивать и Ботаников пинать. Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Я ложусь в двенадцать спать, В комп играл опять. Вот бы сразу Рэмбо стать – Отдохнуть от детства!
Куда уходит детство? В какие города? И где найти нам средство, чтоб вновь посрать туда? Оно уйдет неслышно, пока весь город сыт, И писем не напишет, и вряд ли позвонит.