Я ненавижу сопли, обвинял в этом стольких, Но вот и сам сорвался, толку только? Осколки моей же души мне впиваются в пятки, Сыпятся новые, а я твержу, что всё в порядке. Игры в прятки с собой мне уже как нож под лопатки, Хотя и эти порывы мне помогут врядли. Не знаю, за что мне эта делов душевных кара. Ну вот мы и снова втроём: я, синька и гитара.
Словно счётчик, мотаю каждую встречу нашу, Я сижу в полуплаче снова синьку ебашу. Стены и потолок, и, вообще, всё, что рядом, Даже кошка жжёт меня её взглядом.
Не нахожу опоры, в окне ненавистный город. Чтоб видеть хуже всё это, я снова упорот. Раздумий горы, тонны слов несказанных, терзает Мысль лишь о том, что её кто-то другой обнимает. Она во всём, она всегда, она повсюду. Прийти некуда. Не убежать ниоткуда. Чтоб не душить себя, я пытаюсь спать ложиться, Но, если и усну, она мне сразу начинает сниться.
Словно счётчик, мотаю каждую встречу нашу, Я сижу в полуплаче снова синьку ебашу. Стены и потолок, и, вообще, всё, что рядом, Даже кошка жжёт меня её взглядом.
Может я сошел с ума, но в массе разных проблем Всё перебивает незнание, где она и с кем. Ищу её везде и чувствую себя придурком, Оглядываясь на всех с цветом её куртки. Я недвижимо связан, мне не порвать эту сеть. Я не могу на неё даже что-то спиздеть. Она ассоциируется только со светлым и чистым. А я так и останусь вечно пьяным, нудным гитаристом.
Словно счётчик, мотаю каждую встречу нашу, Я сижу в полуплаче снова синьку ебашу. Стены и потолок, и, вообще, всё, что рядом, Даже кошка жжёт меня её взглядом.