Я вчера, наверно умер – прохожу дома насквозь, граблю банки пополудни – тела нет и сердце врознь. По ночам стучусь в квартиры незнакомых мне людей, в их библиотеках нету нужных книжек. А в аптеке продавец мне сказал: «Все брат, пиздец, и лекарства больше нет, стал таким весь белый свет». Я поверил продавцу, стал готовиться к концу, но не знал, что он ко мне так будет близок. Мир мой сбился с такта, и я забыл вступленье, нету виноватых, в том, что он не знает где я. Нету виноватых.
Эти девочки со взглядом необъявленной войны, эти мальчики с глазами цвета каменной стены, это солнышко на небе – мастер был наверно пьян, - я так устал смотреть его картины. Я сажусь на 1-й К, я еду к черту на рога, на рогах у черта мир однокомнатных квартир, где ждет меня все то же: " Здравствуй, милый". Нету виноватых.
Я смотрю в ее зрачки, я наливаю крепкий чай, она радуется встрече, я отвечаю да, скучал, она много говорит, я пытаюсь сделать вид, что мой вокзал взорвали вместе с поездами. Но через несколько часов, лежа рядом с ней без слов я смеюсь сам над собой – вроде мертвый – а живой, одеваюсь и иду, зная, что не попаду своей весне в такт мертвыми шагами. Времена и люди сердце в сердца оперении, мои злые судьи - что я, кто я, где я. Мир мой сбился с такта, и я забыл вступленье, нету виноватых, в том, что он не знает где я