Папа Карло, сделай мне новый нос. Я так устал смешить угрюмых детей. Ведь я ведь тоже не Иисус, не Христос - Я лишь полено, без затей, без костей.
Э-эй? Папа, папа, почему я такой? О чем ты думал, что с Джузеппе ты пил? Она зовет меня \"дуплом\" и \"доской\", А я стою киваю, как какой-то дебил. Я люблю ее, папа, ее смех и нытье, И волос голубых голубой завиток. Сгореть, чтоб согреть каждый пальчик ее Я бы мог, я бы мог, я бы мог, Чтобы стало ей
Навсегда тепло... Навсегда... Навсегда тепло...
Знаю, знаю, это нехорошо, Но я слежу за ней, хожу за ней по пятам. А наш директор после каждого шоу Ведет ее то в ресторан, то в чулан. Он человек, он держит нити в руках От самых тайных наших кукольных зон. А я-то с носом, в дураках, как в шелках, И мой букварь изгрыз ее Артемон. Я хотел быть поленом в печке нашей любви, Танцевать язычками у фарфоровых ног. Сучком, дурачком, только лишь позови, Я бы мог, я бы мог, я бы мог, Чтобы стало нам
Навсегда тепло... Навсегда... Навсегда тепло...
Папа Карло, ты учил меня сам: Сгореть поленом лучше, чем жить пеньком. Я буду верен голубым волосам, Шагну в огонь, а там гори все огнем! Улечу в дымоход, грудью к небу прильну, Просочусь в ее ноздри, как легкий дымок. \"Тук-тук, милый друг,\" - я ей в ушко шепну, - \"Я же смог, все же смог, все же смог!\" И ей будет, будет, будет