В 14 лет я готов был ответить на все, В 14 лет я все тонкости мира просек, Дип Пёрпл и Брежнев, стихи Пастернака, Небрежное слово, и сразу же драка, И каждый знакомый был гений - или козел.
Я в 24 умел отвечать за базар, Какой-нибудь бред написал, и ни строчки назад. Гордыня, гастроли, дебильные феньки, И первые дети, и первые деньги, А вместо любви бесконечный веселый азарт.
Я в 34 шептал и срывался на крик, По-прежнему что-то вещал, потому что привык, Но было ответов уже маловато, И воздух стал плотным, как мокрая вата, И все бесполезней болтался мой длинный язык.
А в 44 я рот открываю едва, Скукожилась мудрость моя, как под снегом трава, И собственным детям мне трудно ответить, Откуда берутся те самые дети, И вовсе не ясно, чему щаз равно дважды два.
Но рядом со мною мое оправданье растет, Когда-нибудь сын мой меня от незнанья спасет, Друзья говорят, он умен не по летам, И скоро к нему я приду за ответом, В 14 лет он сумеет ответить за все.