Город гранитных грифонов, гордыни и гнева. Меланхолично застыла Нева, словно в воду опущена. Мне все мерещится в небе твоем зеленоглазая дева, А небо-то слепо, как слепок лица с убиенного Пушкина
Город, где я напиваюсь, еще не проснувшись, Иначе не выйти под северный дождь, не пробраться меж каплями, Чтоб как-нибудь выразить все же твою невыразимую сущность, А, может быть, даже несмело шепнуть незатейливый комплимент.
Ай, Питер, Питер, ты слишком красив, Чтобы быть просто другом. Змей-искуситель, ты дремлешь, обвив Мое сердце упруго. Огромным гранитом поправ Свободу кореньев и трав, Ты сердишься, Питер-Юпитер, возможно, ты прав...
Город, где я не был счастлив, к несчастью, ни разу, Все как-то на нервах, наверное, уже не добиться любви никак. По Питеру надо скакать на лошадке, начистив кирасу. А мы-то плетемся в немытых такси да несвежих воротничках.
Ай, Питер, Питер, ты слишком красив, Чтобы быть просто другом. Змей-искуситель, ты дремлешь, обвив Мое сердце упруго. Огромным гранитом поправ Свободу кореньев и трав, Ты сердишься, Питер-Юпитер, возможно, ты прав...