На расстоянии от встреч наших до плавленой голой поэзии сотни, затянутых мертвых узлов, снов, бесполезно болезненных, рябь запятых, многоточий не счесть, буквы – залог красноречия. Я проиграла тебе свою честь? Ты не божился беречь её.
Мне – отмирать, слову – править и жить? Сделавшись нервной, напористой, я повторяла «очнись, докажи: глупость - тебе не по возрасту» Проще рассчитывать нас, чем читать: помнишь, как скупо, сконфужено ты начертал над чертой «ни чета – мы». И за чертовой дюжиной наших знакомых уехал.
Одна в старом гостиничном номере я, как разбитая в щепки стена, пыль уносимая по миру. я, как пугающий палевый принт. Демонов целое сборище. Если пройдешь до конца лабиринт, станут ручными чудовища. Я – одиночества крепкий коньяк, вшитые в трассу полоски, Ах, отчего же такие как я любят так по-идиотски?
Выйти бы – в небо! Над городом! Там в пропасть прожженную выкричать, как опостылел мне весь этот срам – полых любовных игрищ! На расстоянии от мелких атак до проливной провокации, что я могу сделать лучше, чем так просто с тобой попрощаться?