Он с детства не блистал талантом. На скрипке не играл и на рояле. Он не был сердцеедом, не был франтом, Красавицы его не замечали. Но мальчик никогда не огорчался, Не видел для себя судьбы иной. Он напевал всегда и наслаждался, Когда сидел в сапожной мастерской.
Ах, еврейский сапожник, тихоня... Не могла твоя мама взять в толк, Что сынок её маленький Моня Вместо скрипки возьмёт молоток...
Проходят годы долгие, как миг, А Моня никогда не унывает. Чего хотел, того он и достиг И за работой тихо напевает.
Ведь Моня никогда не огорчался, Не видел для себя судьбы иной, А напевал всегда и наслаждался, Когда сидел в сапожной мастерской.