Я родился в вулкане, моя была кожа черная медь, Когда я вышел из жерла, я сразу не понял, куда надо смотреть. Впереди было много зимы, она, как спичка, лишь 20 в обхват, И я до земли откинул затылок, чтоб не упустить тот белый закат.
Земля отмыла мне голову, солнце сожгло мне глаза, Теперь можно продолжить, и не задевать головой небеса. По бокам бескрайняя осень, и не менее крайняя степь, Когда я родился бы снова, всё равно начал бы петь.
Впереди мне встретился нищий, и он был чуть-чуть позади, Он сказал, что он тот, кто снаружи, а оказался тем, кто внутри. Тогда он взял меня за руку, и отвел туда, где нет тьмы, Нас обогнали травы, а он так и не думал идти.
Все оказалось теплом, всё оказалось дымом с горы, И когда снаружи тепло, всё сильнее холод внутри. И пусть, объявившейся в стойлах, объявится средь каменных плит, И это будет без повода, он просто хочет остаться в живых.
Я был частью госдепа, меня курировал Климт, Он говорил, что должно быть всё прямо, а я был полон кривых. Я хотел защитить свою родину, от того, кто не ходит в глуши, Но товарищ полковник сказал мне: "У тебя слишком много души".
Он забрал у меня скальпель, вытряхнул весь мой рюкзак, "Если доверишься разуму", никогда не вернешься назад.. А вокруг тишина и птицы, туман заплетает корсет Выброшен якорь, с лодки на землю, слышен с неба: "Привет".
А ты готов к путешествию, сомкнул ли напрочь уста, Никто не молвит и слова, ведь рядом с тобой простота. Сверкнув голубыми ладонями, ляжет под снежной Луной, Ей приснится белое озеро, а на нем черный ковбой.
Всё должно быть иначе, как один человек настрадал, И может тот, кто ждет счастья, покинет начало начал. На часах давно плывет полдень, всё расставлено вспять, Пока есть источник молчания, он будет его разжигать.
Невидимой нитью сжимают, того кто попал в лабиринт, Я знал тех, кто не ходит, там где некому больше ходить. Всё ещё воздух на месте, деревья живут под землей, Чем быстрее бежал я от дома, тем быстрее возвращался домой.