1. Любимая, солнце моё, восходящая в песнях разлуки, голос бога, идущего в лёгких нарядах созвездий, вызываю тебя из пространства, забытого светом, на окружности радуги, рухнувших на руки соснам.
Птица – сирин, летящая в синих сполохах сирени, птица – феникс, говорящая (возникшая) в глиняном тигле гнезда, опали меня пламенем, ветками вечности вспыхни, остуди меня перьями, мокрыми от поцелуев.
Подари мне любовь с виноградными гроздьями грусти, с журавлиным журчанием истоки печали, подари мне любовь и позволь мне уйти незаметно.
Приютит и меня беспокойная лодка скитаний, и блеснёт и исчезнет, как сон, как летучая рыба, золотистая россыпь песка над зелёными вспышками моря.
2. Золотистая россыпь песка над зелёными вспышками моря, узкий берег, затерянный в бешеном поиске пены, ты причал моих пальцев, причал моих губ обожжённых, бухта радости, бухта дугой обнявшая море.
Если день – ты лежишь и беседуешь с небом (солнцем) и морем, если ночь – ты блестишь голубыми откосами бёдер, колыбель колыбелей, к тебе возвращаются волны, катера подползают, форштевнем царапая камни,
на закате медузы, мои прапрабабки, приходят и лежат, наслаждаясь теплом, от тебя исходящим. Лидиянка, рабыня стихий, истощающих злобу,
сочленение пламени с пеплом столетнего снега, я спрошу у тебя: кто придумал твои очертанья, кто соткал твоё имя из шелеста грозных прибоев?