А скоро я состарюсь и умру, А скоро я сама себя забуду, Соскальзывая в черную дыру- Смородиной в садовую посуду. А кто меня от листьев оберёт И на огонь на медленный поставит? Чернявый ангел, что меня берёг От смерти под уснувшими кустами. И растворяясь в дымном молоке, В заоблачной истаивая пенке, Тебя я вижу с ложкою в руке И ссадиной на розовой коленке. И воздуха бродячее тепло, И над столом пчелиные качели В саду июльском, где пылает плод Велением садовника Емели - Охотника до яблочного сна И красного смородинного утра. Пока внутри таится тишина, Вокруг него творится камасутра: От юркого пригляда из куста До наготы чернеющих смородин, И не успеешь досчитать до ста – А новый день уже к столу пригоден. И ложку держит верная рука, И на огонь водружена посуда. Вари меня, пока для языка Приятна приторность, и сладок день покуда. И через век, на старом топчане, Откашливая сумерки в подушку, Нечаянно ты вспомнишь обо мне, И в чайную добавишь кружку.