Жизнь слишком предсказуемая – наверное, я и живу только-то Для того, чтоб подтвердить это еще и собственным опытом. Я все хуже помню, как все началось, зато все, кажется, четче Представляю, чем все это закончится.
Когда пропадает аппетит к жизни, начинаешь налегать на аперитивы. Переберешь, а потом тебя тошнит всем, что ты ел до этого. Чем честней ты с собой, тем больше становится от себя противно И тем меньше хочется с другими быть честным.
Как поймать эту тонкую грань между собой и всеми, Чтоб, на себя плюя, случайно в остальных не попасть. Кто я такой, чтобы любить, верить в Бога, мечтать о спасении? Быть человеком щедрый подарок, но без инструкции по примененью опасен.
Простите меня, все, кто знает – от меня, должно быть, столько проблем. Вам, конечно, покажется все это очень смешным, Но я, правда, не знаю, как жить, и даже не знаю, зачем. Более того, я не верю, что этот вопрос разрешим.
Искать, примерять, выбрасывать, не соглашаться жить, как все знакомые. Прости, разбужу в 4 утра и задам тебе простую задачу. Пошлешь подальше с такой математикой, уснешь, но этим подтвердишь формулу. А я не могу поверить, что это есть жизнь, и принимать ее однозначно.
Заткнуть себе уши, занять свои руки и делать простые движения, По принципу случайных чисел заиметь себе цель и планы. И только ночью смотреть в потолок, мечтая о героическом напряжении, Болезненно прокручивая в уме какую-то фразу Варлама Шаламова.
Днем все по-другому: белый верх, темный низ – приди на работу во время. Минимальное благо как анестезия взамен молодости и силы, Уверенность в завтрашнем дне, а костюм Бэтмана пылится в кладовке. Пытаясь докопаться до истины, невзначай можно откопать себе могилу.
Прости меня, если получится – я очень стараюсь быть насекомым – Долбиться в стекло, откладывать яйца, рефлексы вместо рефлексии, – Но не могу отказаться от мысли, что это все цирк, а мы ебучие клоуны. Какой способ жить будет глубже, важнее желания слезть с карусели?