Когда придет зима, когда наступит февраль, и черный фонарь станет желтым, как янтарь, я прикажу себе молчать и не ходить в тот дом. Кому-то станет интересно, в чем беда: я раньше не бывал так часто дома никогда, и я мечтал о телефоне, а он теперь для меня ерунда.
Hо это просто рубеж, и я к нему готов. Я отрекаюсь от своих прошлых снов. Я забываю обо всем. Я гашу свет. Нет мира кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив.
Когда ветра морские будут крепко дуть, я постараюсь сразу лечь и уснуть, я это так давно и навсегда решил. К каждому звуку я буду готов, но в том доме не предпримут ни малейших шагов, обвиняя во всем сдутость шин.
Hо это просто рубеж, и я к нему готов. Я отрекаюсь от своих прошлых снов. Я забываю обо всем. Я гашу свет. Нет мира кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив.
Когда пройдет много лет и я вернусь в тот дом, где холодно всегда, без огня и с огнем, меня встретит хозяйка и посмотрит на часы. И тогда я пойму, что мой дом сгорел. Я оставил все, а сам уцелел. Hо зачем я опять вернулся к тебе?
Ведь это просто рубеж, и я к нему готов. Я отрекаюсь от своих прошлых снов. Я забываю обо всем. Я гашу свет. Нет мира кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив.
Hо это просто рубеж, и я к нему готов. Я отрекаюсь от своих прошлых снов. Я забываю обо всем. Я гашу свет. Нет мира кроме тех, к кому я привык, и с кем не надо нагружать язык, а просто жить рядом и чувствовать, что жив.