Однажды я понял себя, Увидел себя на ладошке — Изовравшимся, Глупым И жалким, На тоненьких ножках. Увидел дряблое тельце В застиранном сером мешке И свои до дыр протертые Мысли В заскорузлой башке.
Я затрещал по швам, И отшатнулась Родня, Друзья И охуевшие женщины От такого меня —
Я больше, чем я.
Стало сильнеть и лучшиться Все сломанное и слабое, А бывшее «я» комочками грязи Посыпалось на пол. И вот тогда-то мое унижение Моим оружием стало, И там, где зияли дыры, Там мясо На кость нарастало.