Метр восемьдесят восемь липкой ленты, Усеянной москитами страданий и боли. Из окон высоток раздаются крики в лето, Их не слышно за тоннами метафор, аллегорий.
Февраль, в абсурдном ожидании плакать, Как непаханое поле, всю душу изрыть, Пока гниет в поле том расхлябанная слякоть, Образ твой вспоминать, переживая разрыв.
Достать ветровку найк с первой зарплаты, Опять идти глазеть на весенний ледоход, Опять один в газель сяду - ехать далеко - Под воротник как шарф все нервы запрятав.
Ты в прошлом, любимая, пьяна мертвецки, Глубоко в сон упала за фата-морганой Одиночество делить теперь вряд ли есть с кем, Ссорами и пылью в глазах все проморгала.
Припев (2х):
В горле ледяной ком, Все небо в крови.
После каждой ссоры с тобой Я не доволен.
Болен не тобой, но Так больно.
Коли одинок, то Покойник.
Куплет 2:
Мокрый кот на серой улице забит и запуган, Никто его не будит ради ласки гостей, Лишь ветошь на крыше заменяет постель, Никто его не любит, ведь он неврастеник.
Нежить также скрежет когтями по стеклам, Прохожие все реже обращают внимание. Мой железный стержень с годами стал стерт И я, похоже, по-прежнему натощак пью в баре.
Стихи мазками черной краски кистью Дымом сигаретным растворяясь во мне, Побуждают мысли о скором самоубийстве. Во мне не сотни личностей, но сотни истин.
Мир стал черно-белым, я снова синим, проживаю 21-ый год в России. Ведь ветер далеко не океанский бриз тут, Я не идеальный парень, как Клинт Иствуд.
Закидываю сотый раз невод в море, А на заднем фоне - лишь гул, балаган. Вокруг все тот же мерзкий лепрозорий, Я сам не помню, когда не лгал.
Мегаполис меня не готовил, Я по пояс закопал себя в поле, Посадив тебя за бульдозер, Ты не сможешь сделать мне больно.
Вместо соли - кристаллы слез, Я снова не способен полюбить в серьез. После ссоры не стану взрослым. Люк, постой, вот твое место под соснами.
Жизнь нещадно сменяет кадры, перемешав событийную колоду карт. В режиме вещаний вечных закатов Мои окна не транслируют облака.
Припев (2х)
Куплет 3:
В последнее время невыносимо вреден, Мне так никогда не приходилось уходить: Сквозь безучастный холод и весенний ветер. Оказалось, этот путь - непроходимый серпантин.
Ссоры, ревность, слезы, в небо Взгляд мой; я свободен и мне грозы внемлют, Тишина нависла, я снова своих мыслях, Рядом пес-двойник черный, как черт, и мы с ним
Бредем, но не видно ни конца, ни края, Он ведет меня, за нами - ярость слепая. И в школьных дворах никто не играет И сколько я врал, не жалею ни грамма.
По дороге рассыпаюсь я по деталям, По желтой мощеной кирпичной дороге, Разрываясь кусками новогодней петарды, Забыв нацепить на пса намордник.