а тут что ни песня, бэйби, — всё об одном: о том, как сидится в безлюдном пабе ночью за барной стойкой в дыму густом; бармен точно ящер: глаза шамана, льёт полынье пойло, что бьёт хлыстом, чтоб ты говорил о важном и о простом.
он с тебя снимает драконью шкуру, всё счищая наново, как лузгу, дабы, нищ и гол, ты ему поведал, кто засел сверхпрочно в твоём мозгу; кто был выбран сердцем, чтоб убиваться, и уж не остался ему в долгу.
чтоб тебе ни отдыха и ни вздоха, лишь одна большая тупая боль — разодрали кожу и сыплют щедро из горстей на мякоть морскую соль: ай, поведай, свет, про свою хворобу, про свою непройденную юдоль.
никуда не деться от этой пытки, как ты ни скрывайся и ни юли — горю нужно лишь, чтоб его прожили, его проревели, его смогли. чтобы вместо памяти только пустошь, чтоб в груди пожарища да угли.
спой же, как тоска обживает дом твой, пополняя город ячейкой адца; как был разгильдяем с хмельной улыбкой — стал усталый гамлет с сумой скитальца: вечно ищешь угол хоть в чьём-то сердце, только б на ночь где-нибудь оставаться.
спой, как смерть растёт в тебе еженощно, как она питается тишиною, темноглазой тварью глядит навылет, став вдруг ощутимою и земною. спой, как трудно вымолить себе сущность, чтоб дышала в мире одним тобою.
рассчитавшись, выйдешь глядеть на лица, надышаться шума и суеты; как они умеют держать за руки, как они безжалостны и чисты. почему у каждого в этом мире всегда будет кто-то важней, чем ты?
отпустить бы лодку под шёпот моря, пусть бы под луною плыла, плыла, мимо гор, песков и спросила бога, отчего не выслал тебе тепла. видно, обсчитался с контрольным списком. всё дела, всё, знаете ли, дела.