Олег Ващаев - Архив. Кассета №4 | Текст песни и Перевод на русский

• Тексты песен
• Олег Ващаев
• Архив. Кассета №4

Pesni.guru - сайт для Гуру

***
Он тот самый свидетель тех самых снов
За которыми – полный штиль.
И душа полна перекрёстных рифм,
Забывая про смертный час.
Он играет то, что случилось с ним.
Это правдоподобный фильм.
Удивительный, как довоенный советский вальс.

Собиратель ведических книг,
Гонимый всегда и везде.
В тираж и в расход
А иначе – на бал-маскарад.
Он стремился только вперёд,
отвечая своей звезде.
И сам не заметил, как не вернулся назад.

И за третьим морем найдя
Ещё полсотни морей,
Когда ему явилась Она и сказала решай:
Или просто смотреть на мир,
В ожидании Учителей, глазами Учителей,
Или подняться туда, где кончается Рай.

Он не поверил ей, и вскоре сошёл с ума.
Как влюблённый в Ассоль –
от расстрелянных парусов.
Он смотрел, как сны, как кончается лето
И наступает зима,
Забывая себя и свою любовь.

Получилось так, что потом его
Обвинили в идее «фикс»,
Уточнив в конце: оправданию не подлежит.
Он махнул рукой и покинул дом,
Над которым не стало птиц,
Благодаря и вопреки тому, что болит.

И когда она отдала ему
Камни своих перстней,
Он сделал два шага на поворот головы.
И душа его устремилась ввысь
Стаей белых коней.
И, блеснув над Отчизной,
Исчезла в ветрах Москвы.

***
Где же ты была
Со своею любовью и своей красотой?
Как же ты жила,
Уходя из дома? возвращаясь домой?
Дом сгорел дотла.
На часах огни.
Разве ты могла
Сделать так, чтобы мы остались одни

Уже тогда, когда было ясно, что – только так.
Уже тогда, когда было ясно, что это знак.
Если «плюс» – плюс смерть.
Если «минус» – минус жизнь.
Но и то, и другое – безвременно точно в такт.

Время течёт и бьётся о борт Корабля кораблей.
А в её глазах только то, чего не бывает светлей.
Она летит и никогда не обернётся назад.
И никогда не скажет
В чём я виноват.

И тогда, когда я пойму, что с нами Бог,
Она прочтёт несколько строк прописных страстей.
Она простит, как умеют прощать любя,
Прикоснувшись устами к устам.

Если «плюс» – плюс смерть.
Если «минус» – минус жизнь.
Но тогда уже будет ясно, что только так.

***
Ты первая скрипка для скрипача,
Живущего под стеклом.
Он знает: когда догорит свеча –
Ты первой покинешь дом.
В котором он умирал во сне,
В надежде прорваться ввысь,
С наивными мыслями о весне,
Прощающей эту жизнь.

Ты первая ласточка над кораблём,
Ушедшим в последний путь.
И что ни случись под твоим крылом –
Не сможет его вернуть.
Но кто виноват, когда пьян арбитр,
Гадающий на крови?
А всё едино, когда болит,
То, что поёт внутри.

Несчастный скрипач перестал играть,
Корабль, увы, сгорел.
Тот, на кого снизошла благодать,
Случайно остался цел.
И танцевал. под негромкий плач,
На середине сна,
В котором ни раз умирал скрипач,
Чтобы взошла весна.

***
Наконец, перешло в наступление утро.
От разорванных снов не осталось следа.
Остановлена кровь. Одиноко и мудро.
Ощущение горести, чувство стыда.

Всё равно – всё равно, неизбежно и было.
Откреститься от святости проще мольбы.
Расписаться в бессилии легче, чем в силах
На молитвы у ног, пережитой судьбы.

Но когда-то исполнится то, что хотел
Переполнить судьбою и этим сберечь.
Истощенной душой познается предел,
За которым в душе открывается течь.

Испокон времен под копытами быт,
В нескончаемом страхе – ключи от свобод.
Вот отсюда и в пляс, вот за этим и скрыта
Путеводная ниточка за небосвод.

Научиться не ждать, не искать передышки,
А в стремительном танце встречаться с огнём –
Это вовсе не глупо, и это не слишком.
Утончённая боль, беспроцентный заём.

В беспросветную ночь – пелена в поле зрения.
Но не легче душе, уносящейся в Рай.
Что же будет за той полосой Откровения
у которой когда-то кончается край?

***
То ли пепел, то ли лепет.
Ветер поднял и понёс.
В белом небе, в чёрном теле.
Вместо воздуха – наркоз.

Не увижу, не забуду.
Остывай нелепый след.
Что ж ты гонишь отовсюду
нашу душу столько лет?

Где случится, где просто к слову,
Где за горем – горизонт.
С головой во тьму и в омут,
Но одной ногою в гроб.

Будет так, а не иначе.
А иначе – ну так что ж.
Всё на свете – только сдача.
Что же с нас ещё возьмёшь.

Вот и здравствуй. До свидания.
Если хочется – прости.
Ухожу. Куда – не знаю.
И неважно. Отпусти.

Не увижу, не забуду.
Остывай нелепый след.
Что ж ты гонишь отовсюду
мою душу столько лет?

***
Надоело врать и выть на Луну,
Надоело пощады просить.
В золотом бору, как листву – струну –
Обрывать, хоронить.
Что за лицами, кто не спрятался?
Но не спрячешь огня в рукаве.
Кто покаялся, кто посватался,
А кто Каином с ножом в голове
Повис в синеве.

От моей любви до моей вины –
Жизнь с повинною по пятам.
Из полымя в снег, не сойти на нет
Парой сотен горящих грамм.
Так возьми нас всех, напои вином.
Это честно; другого – не жди.
Освяти водой, научи огнём.
И честнее, и легче в груди.

Ох, красно в печи твоей, милая!
Лаокоон, Андреевский крест.
предрассветная, крутая, звериная.
В кругом – топоры да лес.

Упреди, позволь. Опечалимся.
В тесноте – обиду развей.
А когда ничего не останется –
Прилетит соловей.

От Тибетской Москвы много надо ли?
Пусть хоть вплавь, но прорваться на свет.
От юдоли до любви столько падали,
Как от сердца – православный балет.
Всё равно.

Преданность
Одна