Боже мой, Господи, набухают шрамы, расползаются швы. Без вины виноватые, ютимся под покровом Твоей синевы. Пока апостолы возвещают: не ропщи, не греши... - Твои наместники попущают обольщению чистой души. Вчера брали с рук, сегодня воротим. Смердим и скорбим, выживаем, хороним. Вольных – волей, крепостных – зарплатой. Чаши терпения переполнены ядом. Но нет другого места, где в ненастье нам предложат огня; Где слово не становится делом без стыда и вранья.
Боже мой, Господи, страшно с тем, что создал, страшнее с тем, что разрушил. Моя ниточка с миром – тоньше-тоньше, связь глуше. Когда друзья попросят подписать мой приговор – не спеши. На портовом языке заклюют, заплюют колодец чистой души. Проводников и любовниц выбираем сами: Клеопатра, Лолита, Моисей, Сусанин. Шаг вперёд, остальные обратно. Чёрные дыры, белые пятна. Когда из великой тиши услышишь меня? Когда из великой петли достанешь меня.