Вот мы и приехали -- краешек земли, Как коряга на воде брошенный, Пасынок юродивый, остров Сахалин, -- Изразец большой страны, бурями скошенный.
Я все думал, что город, что область не та,-- Все спешил на восток, на восток. А и здесь на краю тоже нет ни черта -- Вот и белка тебе и свисток.
Кости перемытые -- белые стволы -- Догнивают на песке сирые. Накрывайте скатертью белые столы Да давайте помянем гордый лес, милые.
Ветер в бухте всю ночь бурелом полоскал Да раскладывал на берегу. Мне б поверить опять, мне б кричать, что смогу, Да солгу -- Не могу, не могу!
Пей, да балагурь мужик, подливай в стакан -- Я все переслушаю, так и быть. Только вот про веру- то помолчи пока, Как бы не сорваться мне, как бы мне не завыть.
Обожраться икоркой, обозвать жизнь игрой, Гвоздик в душу забить, да загнуть. Все забыть -- не могу! Всех простить -- не могу! Не могу! Не могу! Не могу!
Братья мои младшие, вам бы все плясать, Братья мои старшие, вам бы пить. Как же перебитых мы станем воскрешать? Возвращать назад домой всех кого вышибли?
Через пыльные стекла убогих витрин Я не разгляжу, хоть и пьян: Непонятно, куда-то летят журавли -- Океан впереди, океан!
Пой, уж лучше пой -- придет пора забыть. Пой, уж лучше пой! Уж лучше пой, чем выть.
Ветер в бухте всю ночь бурелом полоскал Да раскладывал на берегу. Мне б поверить опять, мне б кричать, что смогу, Да солгу -- Не могу! Не могу! Не могу!