Снова гость к моей соседке, Дочка спит, торшер горит. Радость на лице. По стеклу скребутся ветки, В рюмочки коньяк налит — Со свиданьицем.
Вроде бы откуда Новая посуда? — Но соседка этим гостем дорожит: То поправит скатерть, То вздохнёт некстати, То смутится, что не острые ножи.
Он — мужчина разведённый, И она — разведена. Что тут говорить... Правит нами век казённый, И не их это вина — Некого винить.
Тот был — первый — гордым, Правильным был, твёрдым,— Ну да бог ему судья, да был бы жив. Сквер листву меняет, Дочка подрастает... И пустяк, что не наточены ножи.
Пахнет наволочка снегом, Где-то капает вода, Плащ в углу висит. На проспект спустились небо И зелёная звезда Позднего такси.
Далеко до Сходни, Не уйти сегодня, — Он бы мог совсем остаться да и жить. Всё не так досадно, Может, жили б складно... Ах, дались мне эти чёртовы ножи!
Ах, как спится утром зимним! На ветру фонарь скулит — Жёлтая дыра. Фонарю приснились ливни — Вот теперь он и не спит, Всё скрипит: пора, пора...
Свет сольётся в щёлку, Дверь тихонько щёлкнет, Лифт послушно отсчитает этажи... Снег под утро ляжет, И не плохо даже То, что в доме не наточены ножи.