Я, наверно, опасен для тех, кто не верит в себя, Кто стоит на краю алтаря, поднеся к чуду руки. И безликому лику подставив глаза, Что-то шепчет губами, давно позабывшими звуки.
А я помню как жить, распиная себя под дождем. Я умею любить, поднимая себя… Тайну множество лет свет откровенья хранит, Разбивает о веру пустые святыни.
Я, наверно, опасен для тех, кто, разбив зеркала, Превратил все стремления в пыль, не заметив след трещин… Словно тень у дороги, не видя огня, Оставляет надежды в объятьях обманчивых женщин.
А я помню как жить, отрекаясь от призрачных дней, Отряхнув с себя грязь, сокрушив ложь молитв, Не клеймя никого, с сердца срываю печать, Оставляю сомненья, храня свое имя!
А я помню как жить, распиная себя под дождем. Я умею любить, поднимая себя… Тайну множество лет свет откровенья хранит, Разбивает о веру пустые святыни.
А я помню как жить, отрекаясь от призрачных дней, Отряхнув с себя грязь, сокрушив ложь молитв, Не клеймя никого, с сердца срываю печать, Оставляю сомненья, храня свое имя!