На языке льна и полыни Написана Жизни книга. Безумие шепчет с ее страниц Голосом ветра и стали.
Так при приближении рассвета Мертвый озноб пронзает тело, Все еще помнящего Обнаженный ужас полночи.
Только человек, решивший Познать все до последнего слова, Не слышит криков, как воин во время битвы: «Беги! Ждет тебя горе!».
Он знает! Бессмертие в недосказанном слове, И вечно стремится вверх. Воля сильна и крепка, как меч, Лик красив и свиреп; Смерть боится его!
Книга Жизни хранит его имя: «Человек - легенда!»
Я, наверно, опасен для тех, кто не верит в себя, Кто стоит на краю алтаря, поднеся к чуду руки. И безликому лику подставив глаза, Что-то шепчет губами, давно позабывшими звуки.
А я помню как жить, распиная себя под дождем. Я умею любить, поднимая себя… Тайну множество лет свет откровенья хранит, Разбивает о веру пустые святыни.
Я, наверно, опасен для тех, кто, разбив зеркала, Превратил все стремления в пыль, не заметив след трещин… Словно тень у дороги, не видя огня, Оставляет надежды в объятьях обманчивых женщин.
А я помню как жить, отрекаясь от призрачных дней, Отряхнув с себя грязь, сокрушив ложь молитв, Не клеймя никого, с сердца срываю печать, Оставляю сомненья, храня свое имя!
А я помню как жить, распиная себя под дождем. Я умею любить, поднимая себя… Тайну множество лет свет откровенья хранит, Разбивает о веру пустые святыни.
А я помню как жить, отрекаясь от призрачных дней, Отряхнув с себя грязь, сокрушив ложь молитв, Не клеймя никого, с сердца срываю печать, Оставляю сомненья, храня свое имя!