Из Петербургской гавани на юг Уходит счастье, чтоб не возвратиться. Так поцелуем и пожатьем рук Прощает все холодная столица. В прозрачный сумрак раннего утра Приходит час изысканный, как роза, Когда ненужной кажется игра И всякий смысл утрачивают слезы.
Зачем сюжет чужого колдовства Растеребил замерзшие ресницы, Зачем ушла та Русь на острова, Чтоб больше никогда не возвратиться. Доверив сердце западным ветрам, Последний взгляд, сквозь слезы, в бесконечность, Под стук копыт, у статуи Петра Ее счета оплачивает вечность.
Не для стихов, восторга и вина В Балтийский мрак с тоскою итальянской, Она сошла и отошла она В свой страшный век походкой эмигрантской. И, уходя, не бросив даже взгляд, На след мостов, как шрамов, на Фонтанке, Она свой главный завещала клад Санкт-Петербургской столь некрепкой кладке.
А он живет, не чувствуя вины, Чахоточный, замерзший и небритый, Пока смертельно пьяный от весны, Не вскроет вновь каналы-вены бритвой. Закрыв лицо, не уходи сейчас... Ты тоже сын его блестящей пыли. Твой поминальный, в сущности, романс Звучал, когда его еще любили.