Видно, с годами утратилась гибкость души, Готика приняла форму крестьянского сруба, Все, что ни пишешь, выходит и скучно, и грубо, Так что уж лучше, выходит, совсем не пиши.
Так и выходит, что жизнь потекла стороной, А возвратиться в нее, понимаете ль, вовсе не просто, Что же оплачено было безумной ценой? – Горечь и грусть, и наглеющий призрак погоста.
Можно, конечно, нырнуть с головой в кутерьму Чудных соблазнов, влекущих тебя как воронка, Но замечаешь в себе преображенье в ребенка, И понимаешь, что шалости детям совсем ни к чему.