Не о Гамлете, не о Лаэрте, Не о мире, прожитом до дыр – О проделках и прихотях смерти Рассуждал без оглядки Шекспир.
Цену сути и смысл оболочки Он поистине чудом постиг, Превратив летописные строчки В неподвластный анализу стих.
Этот мир очень странно устроен На единственнейшей из орбит, В нем не выживет тот, кто не воин, Кто же воин – тот будет убит.
Все безнравственно - страсти, утраты, И на вечно ненужной войне Вечно новые гибнут солдаты Только знать бы, на чьей стороне.
У истории ход, а не почерк, И когда умирает солдат, От него остается лишь прочерк Между двух незначительных дат.
Те отмаялись, те отстрадали, Но застыл капитан у руля, И плывет в межпланетные дали Голубая могила Земля.
2
Был Гамлет подлец и проныра, И лжец, и кровавый прохвост, Стараньями ж батьки Шекспира Он нами возвышен до звезд.
Он выправил сущую тьму Деяний сомнительно славных, При этом не знал себе равных По мерзости и по уму.
Сей список жестоких побед Родил не чухонец, не швед, Датчанин – но этой ли славы Искали себе скандинавы?
Да, мир европейский жесток, – Налей славянину, браток.
3
В подобье всех земных существ – Те сложны, те просты – Всяк состоит из двух веществ – Воды и пустоты.
Но там, где брезжит красота И капелька стыда, Там мысль уже не пустота, Чернила – не вода.
4
Сергею Гузеву
В поэзии можно хоть что-то понять, В поэтах понять ни черта невозможно, В них все сколь неправильно, столь непреложно, И этого, к счастью, у них не отнять.
5
А ну-ка, пойду-ка примусь за дела, Покуда дела еще есть, Покудова жизнь ни черна, ни бела, - За что и хвала ей, и честь,
Покуда делишки Ни добры, ни злы, И есть чего пить или есть. Ах, право, людишки Такие козлы. За что и хвала им, и честь.
6
При обилии водки, хотя недостатке сыра, Поднимем, братие, от Вильяма нашего, от Шекспира, Как честные люди умственного труда – Поднимем красное нашего знамя стыда.