когда был помладше, скрипел-пищал и жаловался на судьбу, но было, что есть, где спать, и вроде тянул других на горбу, не думая, что под богом живу, и столько всего на пути, что худшее может совсем внезапно с каждым произойти
и вот я работаю в благотворительном фонде, весь день, всю ночь читаю списки больных детей, я каждому должен помочь отправить информацию дальше: диагноз, расчётный счёт, письмо от родителей, фото и, если надо, что-то ещё
истории очень похожие: врач бессилен, диагноз — рак родители в шоке — ведь быть готовым к такому нельзя никак приходится что-то продать, телевизор поставить лицом к стене пускай охлобыстин лечит, а путин ездит без них по стране
на третьей стадии — операция, химия, рецидив, отец молчит и не смотрит на сына — он знает, что впереди, бесплатная медицина бессильна даже продлить наркоз а метастазы из лёгких проникнут скоро и в костный мозг
уже неважно, месяц за месяцем жить или день за днём когда ты думаешь лишь об этом, лишь об одном, о нём, как хочется дать ещё глоток жизни — возьми от меня, возьми! но если жизней и вправду девять, ты с ним лишился восьми
и вот посередине июля, когда за окном жара ты вдруг замечаешь, что замерло всё — от воздуха до утра и что-то немыслимо страшное разливается в тишине и голос путина вдруг становится слышным в твоём окне
потом будет статус вконтакте — дескать, денежный сбор прекращён чуть ниже курсивом «наш Ванечка ангелом стал» и что-то ещё спустя сорок дней информационный повод почти забыт и только отец до сих пор совсем не терпит смотреть на гробы
а я лежу на диване, мне холодно, времени пять утра диагноз, расчётный счёт и фото уже позабыть пора ведь завтра девочка из Иркутска и мальчик из Марий-Эл конвейеру детской беды не важно, успел ты иль не успел
да всё что есть — только воля божья на то, что я ещё жив что дети мои обуты, сыты, и некуда им спешить и значит по делу такая работа, совсем не рай в шалаше, да кто я такой в сравнении с ними, да кто я такой вообще…