Его настоящий возраст можно было определить только по тому, как он поглядывал на часы. А от твоей улыбки он щурился, как от солнца, и хотя бы этим уже был сыт. Его губы скучали по слову «люблю», но под рубашкой и в брюках было, как правило, тихо. Тебе понравилась его злость, не разбавленная ни пивом, ни табаком, А ему - твоя родинка там, где сразу не видно и, кажется, отсутствие целлюлита.
Ты, похожая на воду города, где летом - курорт, а зимой - тухляк, любила его (словами можно сказать иначе, но девичьим туловищем - никак). Поэтому однажды он надел на тебя наушники с Азнавуром, обнял и стал потихоньку покачивать. «Я тебя люблю» отзвучало, а то, что случилось дальше, показалось слишком уж однозначным.
Теперь, утро будит его пощечинами, делает пассажиропотоком. О том, что наступит вечер, думать становится сразу же неохота. Девки от него бегут, потому что тепла нет, а остальное нах никому нужно. Ты дрыхнешь заполдень, куришь до свету, прежде, чем лечь с как бы мужем.