Инструментальный фон - "Ты в моем сентябре" И.Крутой.
Знаешь, чего я хочу больше премии мира, дома на Палау, загорелого интеллектуала-спасателя с добрым сердцем и вселенского всепрощения мелких шалостей и подлостей среднего размера (больших я делать так и не научилась – не мой формат)? Я хочу, чтобы у нас с тобой все было хорошо. Потому что когда у меня не ладится с другими, я иду к тебе. Ну, или не иду, но знаю, что могу прийти. Когда не ладится с тобой – мне идти некуда. Когда мы не понимаем друг друга, мне хочется немножко умереть (и это вовсе не от неумения разрешать конфликты и проживать сложные периоды – уж в этом я мастак!). Когда понимаем – мне не то, чтобы хочется жить. Я просто живу и не думаю, хочется или нет. Просто живу, потому что все у меня хорошо. Да и как может быть плохо, если с тобой все хорошо?
Ты спросила вчера, как поживает моя простуда и помню ли я, как ты клала мне ладонь на лоб перед сном, когда я болела в детстве. Это же как алфавит, мама. Разве можно забыть алфавит? Это теперь в крови, в лейкоцитах и антителах, я навсегда твоя девочка, сильная, слабая, веселая, потерянная, жестокая, нежная маленькая девочка. Я же просто не говорю тебе, как часто устаю настолько, что иду и плачу по дороге от метро до дома. Тринадцати минут, как правило, оказывается вполне достаточно. Вчера ходила в аптеку за травяным сбором эвкалипта, случайно увидела антидепрессанты по соседству с противовирусными и подумала: черт его знает, может, уже и пора. С такой-то экологией.
Знаешь, чего я боюсь больше всего? Боюсь опоздать к тебе. Не суметь оказаться рядом, когда тебе это окажется очень нужно. Не успеть сказать важное – что ты красивая, что я очень люблю тебя, что восхищаюсь и столькому у тебя учусь. Боюсь, что тебя обидят на улице, обсчитают в магазине, расстроить боюсь. Ты мой самый добрый ангел и одновременно самая строгая судья. Это тебе на весы я кладу все свои косяки и подвиги. Это твоим мерилом определяются все мои «хорошо» и «плохо». Это тебя я боюсь, а не какого-то там эфемерного конца света, запланированного на эту пятницу. Ты, вложившая в меня столько теплоты, любви и нежности и сама не осознаешь, наверное, насколько я боюсь тебя. Огорчить, разочаровать, потерять.
Почти месяц назад был день матери. Я тебя даже не поздравила. Забыла. Я не помню, что я делала в тот день. Чего в нем оказалось такого важного, что я просто пропустила дату. Потому поздравляю сегодня. Все равно же, на самом деле, когда, правда? Я же каждый день тебя люблю, а не только в конце ноября. Я желаю, чтобы тебе всегда было тепло, хорошо и радостно. Чтобы тебя не огорчали окружающие и по максимуму приятно удивляла жизнь. Как удивило мое море, мюзикл, букет цветов в твой день рождения в феврале, доставленный прямо на работу. Я люблю видеть тебя счастливой, я люблю делать тебя счастливой – по мере возможности. Извини, когда у меня не получается. Я не самый удачный ребенок, если уж совсем по чесноку. Вряд ли можно считать удачным того, кто в двадцать четыре, когда все сплошь рожают и женятся, легко порхает по жизни и миру, прыгает в небо из самолетов и легко может уехать завтра в другую страну, позвонив сегодня и сказав только, что поезд завтра в пять.
Ты только не бросай меня, пожалуйста, ладно? Не разочаровывайся, пожалуйста. Не разлюбляй, чего бы я там ни. Мне часто говорят, что я хорошая. Что любят. Что я нужна и вообще. Я бы хотела собрать все эти комплименты и обменять на минуты жизни для тебя. Чтобы ты никогда меня не оставила. Чтобы была всегда. Потому что я без тебя не умею.