Единственный трезвый на празднике пьяных, Пророк улыбался и плакал вдвойне. А с неба валились дары и туманы, И было на небе словно на дне. Разумные вещи и умные звери, И глупые люди с глазами свиней. Хотелось бы верить, но нечем отмерить Ведь всадники нынче глупее коней.
Пророк улыбался, а Бог усмехался И было им так одиноко вдвоем. Один сделал мир чтоб кружил и вращался, Другой был свидетель, заснувший живьем. На ощупь казалось что время колесно, Но катится мимо но через тебя. Пророк посмотрел и увидел сквозь звезды, То что не возможно сказать не скорбя.
Одна только женщина с нежною кожей О чем то подумала, не о живом, Которое жжет, бередит и тревожит, Которое в свете болит ножовом. А люди орали, виляли у края, Дыша перегаром в Господни глаза, А Бог улыбался пророку не зная, Пора ли уже это все завязать.
Убитые звери кричали от боли, А голый пророк танцевал на ветру. Единственный нищий на празднике пищи, Кто весело пляшет на страшном пиру.