Двадцать лет, Боже мой.... Это целая жизнь! Экий стал ты большой, повертись, покружись, Верно пели проспекты - другого такого не сыщешь! Я на стрелке сижу, я не верю глазам, Как ты вырос гляжу - не по дням - по часам, Взял, и вышиб из бочек с портвейном прогнившие днища! Мы с тобой близнецы, только кто теперь принц, а кто нищий....
Ну конечно, мы будем молчать и курить... Ну конечно! Тебе хорошо говорить! А о чем говорить?.... И мы это почуяли оба. Вот и стали немые мы, город Петров, Наши взгляды прямые как схемы метро, А на двери Казанского красным написано "OPEN". Как тебя просифонило это окошко в Европу....
Я не знала, что мне будет трудно с тобой, Ты прости меня - я возвращаюсь домой, Я уже нагостилась и я уже...... в общем..... довольно! Я хотела бы петь, а вышел сдавленный рык, Мое горло проткнул Петропавловский штык, Прокрутившись коряво, но мне уже было не больно... Помолись за меня, до сих пор не отмоленный Смольный....
Поезд только в двенадцать. Ну что ж, подождем, Ты меня провожаешь промозглым дождём! Видно в городе этом мне больше не будет удачи. И какая же все-таки здесь тишина... Я в огромной толпе совершенно одна. Ну почему ты не можешь проститься со мною иначе! Но я твердо решила, что выдержу и не заплачу!
Только ночью во сне, или может сквозь сон Мне почудится будто бы я Робинзон, Я повсюду ищу свой заветный Васильевский остров, Потому что его разводные мосты Остаются всегда моим внутренним "ты", С моим внутренним "я" расправляясь до страшного просто... И вот тогда у меня по щекам вдруг покатятся звезды... По щекам вдруг покатятся звонкие талые звезды...